
Отсюда
Меня никто не переубедит в том, что подобные мероприятия с таким количеством участников это политическое давление на власть. Они показывают, что могут вывести более 100 тысяч человек. Значит, с ними надо считаться. Например, по просьбе диаспор отпускать преступников, с чем мы сталкиваемся постоянно. Религиозное тут вторично... Потому что поведение этих людей в остальные дни ничего общего с религией не имеет.
И по сути мы со своими имперскими бреднями, борьбой за Новороссию, которой у нас не будет, теряем то, что есть. Русский город перестает быть таковым. Посмотрите сегодня московское метро, поймете. И, кстати, я отмечу, что в Украине ничего подобного нет. А у нас, в Русском мире есть.
Ну а пока давайте поборемся с Америкой, с бандеровцами, короче в чужом доме, а свой можно и отдавать. Сначала угол, потом комнату...
Да, и не надо мне рассказывать, что вот, это фашизм, как вы можете не любить людей. Не любить и любить я могу кого угодно, это мое право. Москва мой город, я в нем родился и никогда не наблюдал ничего подобного, и не хочу наблюдать. Причем, вот эти сборища это не неизбежность, это отсутствие жесткой миграционной политики и визового режима со Средней Азией. То есть это все лечится.
Journal information